Ночной мрак ещё и не думал отступать, а мы уже крались к блестящему ртутью разливу, осторожно ступая по раскисшей дороге. Подсадные, почувствовав шум воды, подали голос в корзине. Где-то на противоположной стороне, в зарослях камыша, им отозвалась разбуженная «дикарка». С разных сторон, нежно ответили проснувшиеся, но невидимые ещё кавалеры. Сердце радостно забилось в груди, от предвкушения удачной охоты! Собираю скрадок и, устроив друзей, высаживаю подсадных. Утки начинают крякать, стараясь, перекричать друг друга! Не успеваю выйти из воды, как первый, самый нетерпеливый «кавалер» падает с небес к ногам коварных обольстительниц! Но заметив опасность, с тревожным «жвяканьем» исчезает во мраке. Ни кто из нас, даже не успел среагировать! Хотя, прекрасно понимаем, что ещё слишком темно. Оставляю Николая и Петра в шалаше. Пожелав им ни пуха, ни пера – удаляюсь, прихватив корзину с оставшейся уткой. Стараясь не шуршать, тихо ступаю по пожухлой, прошлогодней осоке, идя вдоль мелиоративной канавы. Взору открывается гладь укромной заводи, на которой решаю остаться. Без суеты готовлю место, для моей засады. На полноценный шалаш времени нет. Но у меня есть «леший» и небольшой стул со спинкой, а шалашом мне послужит ивовый куст и прошлогодняя осока. Небольшой пилкой спиливаю мешающие мне ветки, и через пять минут импровизированный шалаш готов! Плюс его в том, что изменения привычного ландшафта минимальны, и осторожные селезни без опасения присаживаются к подсадной утке! Осматриваю со стороны засаду – всё, как надо! Выпускаю на воду утку и возвращаюсь на место. Зарядив ружьё, надеваю капюшон и замираю в томительном ожидании. Уточка начинает плескаться, прихорашиваясь и смазывая перья. Лёгкая дымка клубилась над зеркальной гладью воды.
Ночной мрак отступал, отдавая свету, из своих цепких объятий всё новые и новые предметы. Справа, у разлива, в туманной дымке еле угадывался поставленный мною шалаш. Голос подсадных уток, разносящийся в предрассветной мгле, стих с первыми признаками рассвета. Моя уточка, тоже молчала, перебирая клювом поднявшуюся ряску. Слева неожиданно громко «чуфыкнул» проснувшийся тетерев. Затем ещё и ещё! Ему ответил другой, вдалеке отозвался третий и, наконец, полилось звонким ручьём нежное воркование, будя всю округу! Расплывшись в довольной улыбке, я облокотился на спинку стула и слушал, закрыв глаза. Представляя перед собой краснобровых петухов, важно расхаживающих друг перед другом и распушив лирообразные хвосты. До уха донеслось приближающееся «квохтанье». Открыв глаза, замечаю летящих над кустами тетёрок. Быстро пытаюсь сосчитать: одна, две, три… семь и три петуха! «Ну, сейчас начнётся!» И в подтверждение моих мыслей, ток забурлил с неистовой силой! Раскалив атмосферу до предела! Достав из кармана манок, я ни на что не надеясь, выдул пару «квачек». В тоже мгновение в ста метрах поднялся селезень и нежно «жвякая», полетел ко мне. Я замер, неотрывно следя за его полётом, боясь пошевелиться. Ещё секунда и зеленоголовый кавалер, выпустив вперёд оранжевые лапки, шумно приземлился перед уточкой. Замерев, внимательно осмотрелся вокруг, вертя по сторонам желтоватым клювом. Успокоившись, он направился к своей избраннице. Снимаю с предохранителя и плавно пытаюсь поднять ружьё. Но чуткий селезень, тут же взмывает вверх, почувствовав подвох! Ложе само прижимается к щеке, мушка находит цель, и стремится вверх. Грохот выстрела эхом проносится по окрестности. Селезень, несколько раз перевернувшись в воздухе, падает на воду. Держу его на мушке, но второй выстрел не нужен! Спускаюсь к своему трофею и, схватив за шею, поднимаю из воды. «Кряковой» приятно оттягивает руку, а какой красавец! Щедра матушка природа на краски! Тут тебе и зелёный перламутр, и оттенок шоколада, и богатство серебра! Восхитительный трофей! Возвращаюсь на место и, положив селезня на рюкзак, снова замираю в ожидании. От подсадной сегодня помощи не будет, так что берусь снова за манок. За кустами, в болотине недовольно отзывается кряковая, ругая мнимую соблазнительницу, пытающуюся отбить её кавалера. Слышен неуверенный голос сомневающегося селезня, находящего рядом с ней. Жду ещё час и меняю позицию. Медленно продвигаюсь вперёд, метров на двести и маскируюсь. Выпускаю утку, вернувшись, выжидаю несколько минут. Подсадная, освоившись на новом месте, нерешительно крякнула, потом ещё раз более уверенно. Ей ответила «дикарка» в болотине за кустами. Снова голос моей подсадной, даёт мне надежду. Наконец, нервы любвеобильного кавалера не выдерживают! Слышу всплеск за залитыми водой кустами и замечаю приближающегося селезня, а следом утку. Не обращая внимания на её окрики, он летел прямиком ко мне, ещё не понимая, что его ждёт. В этот раз подсадная утка дала осадку и второго приглашения не понадобилось! Жаждущий новой любви, кавалер, коршуном спикировал к зовущей его подруге. У самой воды резко замахав крыльями, со всплеском приводнился и, как торпеда, ринулся к цели. Я резко вскочил, одновременно вскидывая ружьё. Летевшая «крякуша» с ужасом шарахнулась в сторону. Охваченный страстью селезень, замер от неожиданности рядом с подсадной уткой, ошарашено глядя на меня. Мне на миг даже стало жалко зеленоголового «Казанову»! Он словно почувствовал это. Взмахнув крыльями, вмиг поднялся над водой и полетел прочь. Палец инстинктивно надавил на спусковой крючок, и свинцовый град посыпался по воде, накрыв птицу.
«Сидел бы под боком у подружки, был бы цел!» - слетела с губ философская мысль, прозвучавшая, как оправдание. Забираю добытых селезней и возвращаюсь к ребятам на разлив. Свою норму я взял, большего не надо! Утренняя зорька удалась на славу! Прекрасное настроение, дополняло поднявшееся солнце, гогот гусиной стаи, пролетающей над разливом и бубнящие за спиной тетерева! Тёплый ветерок ласково касался моего лица. Пьянящий дух свободы витал вокруг, заставляя забыть обо всём! Осознание того, что впереди ещё не один день охоты, заставлял сердце радостно стучать! И я тихонько шёл, погружённый в эти сладостные мысли и довольно улыбался, словно ребёнок!
Дмитрий Васильев
(фото автора)
