Силы терпеть прихода весны кончились ещё в марте! Все стрелянные с прошлых охот гильзы снова снаряжены, просмотрены придирчивым взглядом, посчитаны и аккуратно упакованы. Ружья затёрты, обласканы, занянчены. Снаряжение подогнано, сложено и ждёт зелёной ракеты! Телефоны оборваны, друзья, словно бегуны в низком старте, ждут отмашки! Жена нервно ходит кругами, недовольно пыхтя, но не говорит ни слова; знает, что всё равно убегу! Так было всегда! Ещё до её появления на свет. И так будет, пока бьётся беспокойное сердце, пока ноги носят тело, пока душа рвётся на волю! Ведь с первым тёплым лучом, с первой увиденной перелётной птахой мозг слетает с катушек, побуждая к активным действиям! Остаётся только гадать; отменят охоту или не отменят, перенесут – не перенесут, вовремя или опять «пролёт»? Листаешь газеты, роешь интернет, переписываешься с коллегами по страсти, перезваниваешься с егерями и ждёшь, ждёшь, ждёшь…
Весна в загуле! Оставив за себя зиму на второй срок, отрывается где-то на Ибице. Такое впечатление, что всё против тебя! Но врёшь! Не возьмёшь! Нет гуся, ну и пусть! Всё равно в поля, на простор! Давно заждались, нас, старые друзья – вольный ветер, степной орёл, да трескучий жаркий огонь! Закаты и восходы, шумные разговоры, звёздные ночи и крепкая, верная дружба, без притворства и лжи…
Липецкая открылась! Взметнулась вверх зелёная ракета! Тронулись в путь наши «железные кони», разрывая темноту и подгоняемые нетерпеливыми седоками.
Московская – снегу по пояс!
Тульская – по колено!
Липецкая – зеленя, чёрные пашни, убранные зерновые, кукуруза! Лужи, разливы! Глаза, уставшие от снежной целины, жадно впиваются в это великолепие! Вот ты где, весна - красна! Не спешишь, гулёна!? Иди родимая, дальше на север, иди! Заждались тебя, там! Ох, как заждались! Да разве ей до нас! У природы свои законы! Её не загонишь в рамки, не заставишь и не прикажешь…
Владимир Васильевич стоит у дома. В глазах читается неподдельная радость от встречи. Гуся нет, но он, как никто, понимает наше состояние! Выписываем путёвки и вперёд в поля! Полетели в разные стороны куски липкого чернозёма. Огромная лужа становится не преодолимым препятствием для егерской буханки. Натужно фырча, словно разгорячённый конь, она беспомощно вращала колёса, зарываясь всё глубже в грязь. Слава богу, учтя прошлогодние приключения, мы поставили на машины лебёдки с возможностью установки вперёд и назад. Так что за трактором бежать не пришлось! Переведя дух, ползём дальше. Машины постепенно приобретают настоящий охотничий цвет. Посадка, болота, поля – вот он наш рай! Приюти нас, мать – природа! Будь нам домом, а мы будем беречь тебя, как свой собственный!
Лагерь растёт на глазах. В дружной компании, все обязанности распределены. Давно отлаженный механизм и сейчас не дал сбоя. В мангале затрещал поленьями костёр, а походный столик заполнился всякой снедью. В котелке забурлил наваристый борщ, распространяя волшебный аромат репчатого лука, морковки и лаврового листа. В опустевшем за целый день желудке, тоскливо заурчало. Не вольно потекли «слюнки» не только у меня, готовившего, но и ждущих за столом ребят! Наконец, подцепив рукавицей нагревшуюся прокопченную ручку, я поставил на центр стола дымящийся казан и разлил всем по тарелкам, ловя на себе почти любящие взгляды.
- Кормилец! – кряхтит довольно Николай, потирая руки.
- Мамка! – ласково подтверждает Андрюха, принимая горячую тарелку.
- Кушайте дети! – не остаюсь я в долгу.
Димка и Андрей – новички. Они пока молчат, широко улыбаясь. Булькая, разлилась горькая по стаканам, заставив всех замолчать. Повинуясь старой традиции, все встали, держа стаканы и ожидая от меня первого тоста.
- Поздравляю вас с открытием охоты! Желаю вам, ни пуха, ни пера! Твёрдой руки и меткого глаза! Знайте меру и уважайте зверя и птицу! Ура!
- Ура, ура, ура, – пронеслось эхом в шуршащих камышах… Зазвякали ложки, полились непринуждённые разговоры, анекдоты, смех.
Началась вольная, так любимая нами, охотничья жизнь! Солнце невольно подслушав и робко краснея, пряталось в густых метёлках русого камыша. Разгульный ветер, играясь, развивал его рыжие локоны, шелестя длинными стеблями. Выглянула первая робкая звёздочка на ещё сереющем небосводе. Костёр, потрескивая поленьями, словно выдыхая, пускал в небо маленькие искорки, и они, уносясь в чернеющее небо, загорались в высоте новыми звёздами. Скоро мириады звёзд-искр раскрасили небесное полотно, заставляя, запрокинув голову, восхищённо смотреть вверх. В темноте слышался свист утиных крыльев, томный, с хрипотцой голос «крякуши», зовущей загулявшего кавалера. И в ответ нежное «жвяканье» зеленоголового красавца: «Мол, не волнуйся, любимая, уже лечу!»
Утро началось с разведки. В обед подводим итог: гуся нет. Хотя, всё же одну стайку в пятнадцать голов подняли. Видели две стайки чирков – трескунков и три пары кряковых. На этом всё! Решаем не спешить, посмотреть, послушать, а там определиться, как быть дальше.
Созвонились с первой командой из Чаплыгинского района; у них тоже ноль. Десятого числа появились на горизонте первые гусиные стаи. Первые две и последние в этот день. Прилетели чибисы и, радостно «улюлюкая», стали носиться над лужами. Заблеял в воздухе крошечный бекас. Поля и прилегающие болотины постепенно оживали с каждым днём, вселяя в нас надежду на успех. Потянулись редкие стаи цапель. Косяками полетели чайки. То и дело, путая их с гусями, мы нервно вскакивали, но понимая свою ошибку, снова садились, всматриваясь в горизонт и продолжая ждать. Появилась трясогузка. Шустро перебирая лапками и помахивая хвостом, она стала носиться по дорогам в поисках еды. С ними должен появиться и вальдшнеп, но его ещё нет.
Решаем ставить скрадки на перепаханных зерновых, где накануне подняли гусей. Там три больших лужи, на расстоянии тридцати метров друг от друга, а влажный чернозём, словно липкая замазка, пудовыми гирями виснет на ногах. Пока дошли до луж, сошло три пота! О рытье окопов не было и речи! Привозим сено и, расстелив плёнку, укладываем сначала его, а потом скрадки. Маскируем. Расставляем чучела. Всё! Вышло неплохо! Теперь остаётся ждать вечера.
Вечер проходит в созерцании заката. Зато есть время потренироваться с манками. Утром просыпаюсь, как всегда за полчаса до будильника, умываюсь ледяной водой, чищу зубы и бужу ребят. Наскоро пьём чай и выдвигаемся к скрадкам. Под ногами трещит лёд. Да, ночью был мороз три градуса. Зато по замёрзшей пашне идти легко, как по асфальту. Протираем чучела от белоснежного инея. Ещё раз проверяю всё ли в порядке и затем прячусь внутри скрадка.
Небосвод, постепенно серея, гасил звёзды, словно огоньки на недогоревших свечках. На востоке заалел горизонт, рождая новую зарю. Заструилась нежная трель пробудившегося жаворонка. Где то над нами, потрескивая, пронеслись чирки. Красный диск солнца словно выкатывался из земли, опоясанный парчой из облаков, казавшихся малиново – фиолетового цвета. Только из-за этой красоты стоило встать пораньше! Люблю встречать восходы! Не зря говорят: «Кто рано встаёт – тому Бог подаёт!» Кому-то мало десятка гусей, а кому и достаточно увиденной гусиной стаи, песни жаворонка и пьянящего ощущения свободы и единения с природой! Хотя на четвёртый день, чего греха таить, захотелось уже и поохотиться!
В одиннадцать часов первая стая, молча, прошла в километре от нас. Не обращая внимания на наши призывы, она скрылась из вида за посадкой. Через тридцать минут, вторая стая прошла тем же маршрутом. Вначале первого ребята не выдержали; решили поехать на разведку, а заодно посмотреть, куда снижались гуси. Я же решил остаться и подождать ещё…
Машина скрылась из виду. Я забрался поглубже внутрь скрадка и, наблюдая через сетку, изредка манил манком. Прошло минут сорок, как шестое чувство заставило поглядеть влево. Я не поверил своим глазам!
Стая гусей, голов тридцать – сорок, молча летела ко мне на высоте метров пятнадцати. Сердце бешено застучало в груди при виде приближающейся стаи. Торопиться было нельзя! Я крепко сжимал шейку приклада, взводя курки. Ещё чуть-чуть! Гуси, ломая клин и извиваясь неровной змейкой, летели в мою сторону, приближаясь с каждым взмахом сильных крыльев. Сто метров, восемьдесят, шестьдесят! Ещё пару секунд и…
Но гуси, выпустив лапы, садятся в пятидесяти метрах от меня! Чуть бы поближе! В терпеливом ожидании я решил понаблюдать за поведением белолобых гусей. А это были именно они! Вытянувшись вдоль лужи «белолобики» гуськом шли и кормились. Многое понимаешь, когда наблюдаешь так близко за гусями в естественной обстановке. Я был благодарен судьбе за подаренную бесценную возможность! Замечал каждую мелочь: их «разговоры» между собой, тембр и частоту. Я уже совсем успокоился, резонно решив, что живая стая привлечёт к себе пролетающих гусей лучше, чем пластиковые обманки! Будь они хоть и итальянские! А тут я не сплошаю! А слетят, глядишь, и попадут под мои выстрелы. Если совсем повезёт!
Только успел подумать, как стая взмыла вверх и полетела в мою сторону, наплывая правым крылом клина, на расстояние тридцати метров. Тело сгибается под прямым углом, затыльник упирается в плечо. Стволы обгоняют выбранного гуся, и раздаётся выстрел. Белолобый, сложив крылья, камнем падает на землю. Снова вынос вперёд, палец давит на спусковой крючок – выстрел. Второй гусь, подломив крыло, валиться в пахоту у края моей лужи! Стая, тревожно гогоча, набирает высоту и улетает прочь. Вскакиваю, быстро перезаряжаюсь не отрывая глаз от удирающего подранка, бегу за ним, чтобы добрать, но сделав несколько шагов, теряю равновесие и падаю в засосавшую меня чёрную жижу. Стволы упираются в землю, забивая их наполовину! Пытаюсь подняться, но вытаскиваю ногу из сапога и, шерстяной носок из зелёного, превращается в чёрную бесформенную массу. Ругаю себя за неуклюжесть! Стараюсь, как могу не упустить из вида подранка.
Ребята поспевают вовремя! Оказывается, всё происходило на их глазах. Показываю направление, где видел подранка в последний раз. С места корректирую их передвижение. Наконец, подранок добран! Ребята, обливаясь потом, еле идут, передвигая сапоги с налипшим чернозёмом. Подходят ко мне и, вытащив, поздравляют с полем! А потом без сил валятся на скрадки, переводя дыхание.
- Да! Трудовой оказался гусь! – выдохнул я.
- И не говори! – задыхаясь, отвечают ребята.
Это были единственные трофеи за сезон охоты на Липецкой земле. Встретив последний рассвет разрешённой десятидневки, мы даже не увидели ни одной стаи. И лишь на прощанье судьба подарила нам в подарок стаю белых лебедей. Десять красивейших птиц, гордо пролетели над нашей лужей с профилями на высоте двадцати метров. Нежные переговоры, звонким ручьём лились между парами, заставляя на миг задуматься о доме, семье и детях. Почему-то навалилась тоска, вдруг вспомнились печальные глаза любимой, стоящей у двери и провожающей в долгий путь. И захотелось услышать её ворчание, потрепать по голове сына, и еще кое- что, о чём как то забываешь на охоте…
Совсем чуть-чуть, чтобы снова потянуло в леса, на поля, в болота, где закаты сменяют рассветы, где трещит поленьями жаркий костёр, а вольный ветер гоняется наперегонки с орлом, где верная, крепкая дружба без притворства и лжи!
Дмитрий Васильев
(фото автора)
